Неточные совпадения
— В самом деле, какие подвиги: садись в коляску или на корабль, дыши чистым
воздухом, смотри на чужие
страны, города, обычаи, на все чудеса… Ах, ты! Ну, скажи, что твои дела, что в Обломовке?
Я любовался тем, что вижу, и дивился не тропической растительности, не теплому, мягкому и пахучему
воздуху — это все было и в других местах, а этой стройности, прибранности леса, дороги, тропинок, садов, простоте одежд и патриархальному, почтенному виду стариков, строгому и задумчивому выражению их лиц, нежности и застенчивости в чертах молодых; дивился также я этим земляным и каменным работам, стоившим стольких трудов: это муравейник или в самом деле идиллическая
страна, отрывок из жизни древних.
Как и надо было ожидать, к рассвету мороз усилился до — 32°С. Чем дальше мы отходили от Сихотэ-Алиня, тем ниже падала температура. Известно, что в прибрежных
странах очень часто на вершинах гор бывает теплее, чем в долинах. Очевидно, с удалением от моря мы вступили в «озеро холодного
воздуха», наполнявшего долину реки.
Но вы не будете там жить:
Тот климат вас убьет!
Я вас обязан убедить,
Не ездите вперед!
Ах! вам ли жить в
стране такой,
Где
воздух у людей
Не паром — пылью ледяной
Выходит из ноздрей?
Где мрак и холод круглый год,
А в краткие жары —
Непросыхающих болот
Зловредные пары?
Да… Страшный край! Оттуда прочь
Бежит и зверь лесной,
Когда стосуточная ночь
Повиснет над
страной…
Тогда князь сзывал к кому-нибудь из товарищей (у него никогда не было своей квартиры) всех близких друзей и земляков и устраивал такое пышное празднество, — по-кавказски «той», — на котором истреблялись дотла дары плодородной Грузии, на котором пели грузинские песни и, конечно, в первую голову «Мравол-джамием» и «Нам каждый гость ниспослан богом, какой бы ни был он
страны», плясали без устали лезгинку, размахивая дико в
воздухе столовыми ножами, и говорил свои импровизации тулумбаш (или, кажется, он называется тамада?); по большей части говорил сам Нижерадзе.
Октябрь уж начался, и признаки осени выказывались довольно явственно. Несколько дней сряду стояла переменная погода, солнце показывалось накоротке, и ежели не наступили настоящие холода, то в
воздухе уже чувствовалась порядочная сырость. Тянуло на север, в печное тепло, за двойные рамы, в
страну пирогов с грибами и держания языков за зубами… Хорошо там!
Все убранство в нем хоть было довольно небогатое, но прочное, чисто содержимое и явно носящее на себе аптекарский характер: в нескольких витринах пестрели искусно высушенные растения разных
стран и по преимуществу те, которые употреблялись для лекарств; на окнах лежали стеклянные трубочки и стояла лампа Берцелиуса [Лампа Берцелиуса — спиртовая лампа с двойным током
воздуха.], а также виднелись паяльная трубка и четвероугольный кусок угля, предназначенные, вероятно, для сухого анализа, наконец, тут же валялась фарфоровая воронка с воткнутою в нее пропускною бумагою; сверх того, на одном покойном кресле лежал кот с полузакрытыми, гноящимися глазами.
Я ведь и забыл, что душа твоя полна любви; а в той
стране, где живет наша любезная, разумеется, круглый год цветут розы и
воздух дышит ароматом.
— Для здоровья князя Зина едет за границу, в Италию, в Испанию, — в Испанию, где мирты, лимоны, где голубое небо, где Гвадалквивир, — где
страна любви, где нельзя жить и не любить; где розы и поцелуи, так сказать, носятся в
воздухе!
Если это есть — значит,
страна кипит млеком и медом и везде чувствуется благорастворение
воздухов и изобилие плодов земных.
Как сердце билося живей
При виде солнца и полей
С высокой башни угловой,
Где
воздух свеж и где порой
В глубокой скважине стены,
Дитя неведомой
страны,
Прижавшись, голубь молодой
Сидит, испуганный грозой?
Как сердце билося живей
При виде солнца и полей
С высокой башни угловой,
Где
воздух свеж, и где порой
В глубокой трещине стены,
Дитя неведомой
страны,
Прижавшись голубь молодой
Сидит, испуганный грозой?..
Эти звуки, полные дикого возбуждения, надолго остались у меня в памяти, и впоследствии не раз, когда я с стесненным сердцем смотрел на угрюмые приленские виды, на этот горизонт, охваченный горами, по крутым склонам которых теснятся леса, торчат скалы и туманы выползают из ущелий, — мне всегда казалось, что этот дикий крик хищника носится в
воздухе над печальною и мрачною
страной.
— Это, разумеется, дело вкуса, — иронически процедил Токарев. — Я же лично думаю, что именно эти смирные и блестящие «господа» вынесли и выносят на своих плечах всю великую культурную работу, которою жива
страна. И далеко до них не только мерзавцам, а и всякого рода «героям», которые больше занимаются лишь пусканием в
воздух блестящих фейерверков, — резко закончил Токарев.
Родившись в Италии, он помнил еще, будто изгнанник на бедную землю из другого, лучшего мира; он помнил с сердечным содроганием роскошь полуденной природы, тамошнего неба, тамошних апельсинных и кипарисовых рощей, и ему казалось, что от Антона веет на него теплый, благоуханный
воздух той благословенной
страны.